Блюз

                                               Ане Грувер

А там, где верят твоим нукерам, пасутся овцы,

Щебечет небо, на южных склонах — лоза уступом.

Там всё в порядке, там Добрый Гудвин и Песталоцци,

И пара наших идут круизом до Гваделупы

Или Ямайки, где правит тот же Весёлый Роджер,

А Питер Пэн (то бишь Robin Williams) ещё воюет.

Там старый Хэм укатил за рыбой в армейском Dodge-е…

Нет, точно Хэм, а насчёт машины — возможно, Вuick.

Там первый снег упадёт в апреле, а стает в восемь,

Освобождая литую форму иных соцветий.

Там под черешней пьют бренди Пушкин и мой Иосиф,

И твой, конечно, и кто-то третий, и кто-то третий.

Там милый Волк, став домашним псом, ест котлеты с кашей,

Посуду моет, печёт блины, иногда болеет.

Там, если принц, то взаправду — Принц и остался Вашим

На все альковы, века, шнурки, небеса, аллеи.

Там одиноки в своих сомненьях щенки и дети,

Осознавая почти наощупь изнанку истин

По камертонам, запретам старших, тискам фонетик,

С надменной тщательностью мисс Марпл Агаты Кристи.

Там безысходность приходит позже, приходит-ходит…

Из вероятий — насущность хлеба — определённей,

Опять же — позже, когда насвищет о несвободе

Лангуст на блюде, не ошибившись и в полутоне.

Неактуальны: людская подлость, соседи-гады,

Зарплата, замуж, будильник, кухня и Дашка-стерва,

Декретный отпуск и лёгкий запах чужой помады

У этих глаз и «чего же я не заснула первой?»…

Вприпрыжку скачет подружка Пеппи и скачет мячик,

И змей летит, и не той дорогой прошли Дантесы.

А мир в округе ещё почти ничего не значит,

Он не из наших пределов и инте-интересов.

А там, где верят твоим нукерам, пасутся кони.

И будет ветер, не будет ветра — от них зависит.

Там Фенек Лис, Граф, Кристофер Робин и Морриконе

Играют блюз «На исходе детства» одной Алисе.